Ярлыки

среда, 23 ноября 2016 г.

Самость

Сначала приведу те отрывки в которых можно усмотреть попытки определения самости:

Таким расположением и действованием он бьет непрестанно в самую главу гнездящегося в сердце нашем змия - самость, главное свойство которой - все делать по-своему и в свою угоду.

Самость - корень грехов. Отпадающий от Бога на чем другом может остановиться, как не на себе? И останавливается. Вот и самость. Может быть, и духу хулы дано так сильно беспокоить вас по той причине, что есть самость - с излишками. Так начинайте зараз и ее бороть. Смирение - корень всего доброго, ибо все доброе от Бога, а Он гордым противится, смиренным же дает благодать.



Описание свойств связанных с самостью:

Серчание — большой враг. В нем — самость, корень всякой греховности, видится и обнаруживается во всей силе. Блюсти себя надо — и молиться... (1, п. 189, с. 228).

Осуждение рождается от самодовольства и самодовольство питает. То и другое показывает, что самость жива и жирна... (4, п. 557, с. 11).

методы борьбы предлагаемые свт.Феофаном, неоднозначные и потому удобные для критики:

Ученик ничего не имеет своего. Подобно апостолам, сказавшим Божественному своему Учителю: се... оставихом вся, и он говорит и чувствует: я не свой, потому что ни мысли, ни желания, ни слова, ни дела не должно быть у меня своего. Хотя бы и хорошо что было, но для меня уже оно нехорошо, коль скоро я творю то по своему хотению и разумению. Таким расположением и действованием он бьет непрестанно в самую главу гнездящегося в сердце нашем змия - самость, главное свойство которой - все делать по-своему и в свою угоду. 

А поелику на самости держатся все страсти, то по мере погашения самости стихают и страсти, душа светлеет, близится к чистоте и бесстрастию. Тем, что не дается исхода из сердца ничему самоделаемому и самоначинаемому, замаривается всякая самостная деятельность; тем, что все незаконнорожденное открывается, она истощается, лишаясь пищи, чрез извержение ее порождений; тем, что делается все не по-своему, она уязвляется в самое сердце. Не делать по-своему даже и в таком случае спасительно, если кто, не имея отца, поверяет себя другому, даже не мудрому, с той только целию, чтоб жить в отречении от своего разума и воли. И успех бывает высокий и быстрый. Акакий, у святого Лествичника, жил у своенравнейшего старца и терпел побои и напраслины, но ради терпения и послушания приял венец мученика, как было то открыто свыше (Слово 4, п. 110). И Иоанн Савваит советует одному из трех пришедших к нему: избери себе наставника, строже и суровее которого не было бы в роде человеческом (там же, п. 112). 

Видно, что чем круче отречение от себя, от своей воли и своих чувств, тем спасительнее. Потому-то так была вожделенна святым жизнь под чужою волею. Они скорбят, смущаются, когда остаются на своей воле, ибо ощущают, что вступили в путь безвестный. Так прекращается и заграждается исток самостного и греховного извнутрь. Но этим же отражается приток всякого возбуждения их и совне. Что ни навеял бы мир или сатана, на все то не дается никакого согласия, не слагается с тем ни ум, ни сердце, а, напротив, откровением передается отцу и тем извергается и осрамляется. Мысль затаенная есть мысль прелюбодейная, а истинный послушник не прелюбодействует сим образом. Он мертв, превратился в ничто, не надеется ни на себя, ни на дела свои и чрез это соделывается пространным вместилищем и готовым приятелищем благодати.
    
 Это благо ученичества со стороны настроения ученического духа. Оно вознаградимо и без мудрого, опытного отца; но что далее доставляет отец опытный своим действием на дух ученика или содействием ему и истинным руководством, того ничем не заменишь. Как зрящий, он сразу видит все состояние ученика, его настроение, главную боль; и, как опытный, знает, что и как употребить к уврачеванию его. Болезнь всякая, точно узнанная и верно врачуемая целительным против нее лекарством, скоро уступает. Святой Варсонофий заметил у своего ученика Иоанна гневливость, раздражительность и начал действовать прямо против нее и словом, и делом (ответ 10). Исидору, лицу княжеского достоинства, пылкому, свирепому и жестокому, отец, коему он предал себя, велел стоять у врат и просить всякого: молись о мне, я одержим злым духом,- и он скоро достиг глубочайшего смирения и сокрушения (Лествица, Слово 4, п. 23). Сам человек часто и видеть не может своей немощи и гибнет в самодовольстве. Потому-то мудро, если он придет к зрящему и скажет: посмотри, что во мне? Зрящий начнет действовать и изгоняет из него его немощь. Так святой Варсонофий одного безмолвника, утопавшего в самообольщении, довел до сознания, что он стоит в кичении и самомнении, и привел к покаянию, без чего он и умер бы в своей мысли погибельной (ответ 68 и далее). Только просвещенный и зрящий отец и откроет, что в нас, только он и поведет и приведет к врачеванию, потому что действует безошибочно.

Обложив себя правилами, подвижник возлагает на себя ярем благий и спасительный, но притрудный. Это - узы на его самость, очень ощутительные, пока она еще жива и в силе; это - указатели правой деятельности, сначала тяжелой, по неопытности и непривычке. Ходя по ним, он непрестанно нудится и исполняет их с болезнию. От этого путь, которым начинает он идти, всегда и везде есть тесный и прискорбный. Теснота, нуждность, прискорбность составляют неизбежную принадлежность пути спасенного; это первое, что встречает в
ступивший на него, чего он должен ожидать, к чему готовиться.

 Сердце - яма змей. Змеи - страсти. Их бездна: плотоугодие - есть, пить, спать вдоволь; ничегонеделание, леность; любоимание, любовещие, скупость, корыстность, опора на имении; самость, гордость, тщеславие, человекоугодие, зазнавательность; гнев, ненависть, зависть, злорадство; многозаботливость, рассеяние и прочее и прочее... Как быть? Какая высунется - бей по голове. Молот - безжалостность к себе.

Что за победительная мысль? Когда обращается кто к Богу, то происходит борьба, самолюбие и мир, с одной стороны, а Божии истины - с другой. Перебирает человек эти истины, и одолевает самость и мир, но из этих истин не все одинаково на всех действует: на одного одна более действует, на другого другая. Но есть среди них для каждого такая, которая как только вспадает в сознание, тотчас склоняет человека на сторону Божию. Эта истина в первой борьбе оканчивает победу, - и в частных борьбах тоже прогоняет врагов. Какие это истины? Извольте в книге "Путь ко спасению" читать вторую часть - об исповеди и покаянии - и увидите. (Вып. 8, пис. 1344, стр. 98)

Борьба по форме очень проста: как только заметишь подходы, требования, нападки дурной своей стороны, поднимайся, бери оружие и гони врага пока и следа его не останется. В чем дурная сторона, всякий знает. Это эгоизм, самость, самоугодие, саможаление - все делать для себя, в свое удовольствие, в свою выгоду и в свою честь. Действиям, в каких это совершается, сметы нет. И нужды в том, в смете-то, нет. Решившийся жить как следует тотчас узнает дурное, в каком бы виде оно ни проявлялось... Проявляется же иногда только помышлением о дурном, когда представляется уму предмет дурной, иногда чувством дурным, иногда позывом на дурное, иногда вместе и влечением к нему, более или менее сильным. Иногда все это проявляется рядом: появляется предмет дурной, вызывает чувство, от чувства рождается позыв, а там и влечение... 

Все это для души нечистое, но еще не грешное. Грешность начинается согласием на дурное, которое переходит в решение сделать дурное, - это внутреннее дело; после чего придумываются способы, время, место... Затем следует дело грешное, от коего рабство греху и смерть душевная. Но в каком бы виде ни проявлялось дурное, как только оно замечено, надо вставать и бороться. Вот главные приемы борьбы: сознать врага в появившейся дурноте, рассерчать на него и, напрягшись, гнать его, призвав Господа Спасителя на помощь; и затем повторить сии акты, пока не исчезнет дурное и душа не успокоится. С этими тремя актами всякую дурноту можно прогнать и преодолеть. Требуется энергия, мужество и терпение. Этого сказанного достаточно в руководство общее на все случаи. И все сие вами, конечно, практиковалось и практикуется. Но пересмотрите себя еще понемилосерднее... и недостающее восполните, неправое поправьте, несовершенное усовершайте.

пара спорных, но имхо интересных, мыслей:

Я вот задумался, почему все же одни отцы употребляют слово "самость" и в ней полагают корень всякого зла в человеке, а другие отцы не употребляют, а корень зла возводят к гордости и дьяволе обитающем в сердце....и тут мне вспомнилась замечательная книга архиепископа Антония (Голынского-Михайловского) "Путь умного делания", и вот что я надумал:
владыка Антоний пишет, что в сердце нашем обитает сам дьявол со своим бесовским полчищем(кстати интересно отметить разницу со всякого рода восточными учениями работающими с сердечным центром, которым, по видимому, неизвестно, что помимо благодати в этом центре у падшего человека обитает ни кто иной как сам дьявол...вывод делайте сами, я окончательного вердикта для себя не вынес, но подумать есть над чем), так вот, благодаря хранению ума и молитвенной благодати, дьявол с полчищем бесовским  изгоняется из сердца, и туда вселяется Господь своею благодатью, корнем зла владыка по традиции называет гордость из которой и исходят все страсти и через которую дьявол, по видимому, и держится в сердце...

Так вот мысли такие: роль самости по владыке Антонию, если сравнивать с определениями свт. Феофана и старца Дионисия, похоже исполняет сам дьявол, или по крайней мере та самая гордость(которую владыка так и называет горделивая самость), которая по описанию архиеп.Антония шире самого чувства гордыни, и в этом случае, самость получается инспирированой дьяволом гнездящимся в сердце, той насдстройкой через которую он и управляет личностью...
В таком случае получается, что, возможно и древнии отцы под гордостью понимали скорее то, что свт.Феофан называет самостью, а не только лишь чувство гордыни, если это так, то снимается кажущееся противоречее и все встает на свои места...

вот как сам описывает битву с дьяволом за сердце владыка Антоний (прошу прочесть внимательно этот большой отрывок):

Восходит человек в следующую степень и обретает молитву умно-сердечную деятельную. Именуется она умно-сердечной потому, что в ней вместе с умом молится и сердце, то есть весь внутренний человек. Деятельной она названа потому, что воля человека еще продолжает действовать в нем, проявляясь в побуждениях и делах. Человек еще не вступил во всецелое исполнение воли Божьей, а исполняет ее лишь частично, в остальном же, осуществляя свою деятельность, исполняет волю свою. Целомудрие еще не достигнуто.
     

Как, привыкая к молитве словесной, ум прислушивается к словам и, постепенно погружаясь в молитву, обретает в ней навык, так и при молитве умной, когда она укореняется в уме, в ответ на мысленный труд начинает постепенно согреваться сердце. Иначе говоря, когда ум постоянно занят молитвой и человек всю свою жизнь направил к этому деланию, тогда внутренние чувства начинают настраиваться на молитву и погружаются в нее, они соучаствуют уму в молитвенном действе и, пленяясь именем Божьим, не отвлекают более ум от моления.
     

Сатана со своими бесами, вооруженные страстями, обитающими в сердце ветхого, своевольного еще доселе человека, утверждаются на горделивой самости человеческой. Здесь, в самом основании самомнительного сердца, дьявол воздвигает себе великую храмину из страстей. Но это, несокрушимое до сей поры укрепление, держащее в плену всех людей во все времена, начинает теперь рассыпаться под действием умной молитвы.
     

Сатана, видя разрушение своего храма страстей, равнодушным не остается. Он каждый момент измышляет новые и новые способы борьбы, а благодать, назидания ради, попускает человеку быть искушенным. Видя обессиливание страстей, сатана начинает устрашать делателя молитвы через воображение, являясь ему в чудовищных видах, желая навсегда отторгнуть человека от молитвы, или хотя бы на время, или хоть на минуту. Когда сердце человека начинает участвовать в молитве, то сатана, видя это, понимая кратковременность своего пребывания в таком сердце, злобствует и скрежещет зубами подобно царю, прогоняемому с трона, теряющему свою державу.
     

Сатана прекрасно знает о возможности человека молиться сердцем и этого больше всего боится. Если сердце объединяется с умом в делании молитвы, то борьба через страсти становится для сатаны слишком тяжкой, так как ум теперь действует сильно и властно при соучастии сердца, поражая благодатью все дьявольские прилоги. Ум теперь вниманием достигает до оснований греха, до корней зла и тем наносит смертельную рану дьяволу в главу. Существует закон, по которому корни страстей, обнаруженные в сердце, самим этим действием и уничтожаются. А когда в сердце не останется зла, тогда дьявол с демонами пребывать там уже не смогут. Пока сатана и страсти обитают в сердце, они владеют умом и попирают душу с ее добродетелями. Сердце человека предназначено быть обителью Бога, но до тех пор пока оно порабощено страстями, Бог обитать в своем жилище не может. Когда начинается очищение сердца, дьявол, утрачивая свое господство над человеком, особенно ухищряется во всевозможных искушениях. Раненный смертельно, он еще удерживает сердечные владения. 

Но, злобствуя и восставая на все более лютую брань, дьявол невольно все более обнажает себе же на погибель тайные корни страстей. Обнаруженные умственным оком, они немедленно исторгаются. А опытный и внимательный ум, укрепляемый благодатью, входит уже в тончайшие хитрости дьявола.
    

 Это время, когда благодать дарует уму видеть корни страстей, их основу - самого дьявола с бесами, сокрывшихся в сердце. Это время есть самое скорбное на всем пути покаяния. Тягость страданий в этот период бывает сопоставима с малым адским мучением, здесь справедливы слова: "До неба возводяй, и до ада низвергаяй". Разъяренный сатана, изгоняемый из сердца, начинает действовать в чувственных образах, заходя то с левой, то с правой стороны. Деятель умно-сердечной молитвы подвергается нашествию разнообразных звероподобных существ и невообразимых чудовищ, нападающих поодиночке и во множестве с единственной целью - поразить страхом и отвлечь от молитвы. Молящийся отразит всякое искушение и обратит его в ничто, если только устоит вниманием в своем умно-сердечном делании, в чем поможет ему благодать, пребывающая в самой молитве. Так обретается великий опыт брани.
    

 Потерпев неудачу при нападениях с левой стороны, приходя в образах устрашающих, дьявол начинает искушать со стороны правой - является в образах благообразия и святости. Эти искушения распознать труднее. Здесь некоторые подвижники, самовольно оставив внимательную молитву, получали глубокие тяжелые раны либо претерпевали полное крушение. Однако успешно миновали искус те, кто не принимал во внимание никакие зримые образы, но мысленно беседовал со Христом с твердой верой в Его присутствие, невидимое и невообразимое. Устоял тот, кто помнил, что он не может чувственным зрением видеть Бога, Матерь Божию, Ангелов и святых, кто помнил, что небесные явления даются в подвижничестве исключительно тем, кто чист сердцем. Грешнику святое не является.
    

 Сатана способен призрачно принимать образ Христа по подобию того, как изображен Спаситель на иконах, может показать оживающую икону и сходящего с нее Вседержителя, готового благословлять, или икону, движущуюся к тебе и растущую в размерах. Можно увидеть свет от иконы или каких-нибудь святых Небожителей, услышать голоса, или пение, якобы Ангельское, или иное подобное, реальность или мнимость чего человеку, преданному чувственности, распознать бывает трудно. Сатана это делает для того, чтобы молящийся, увлеченный мечтаниями, совершил поклонение ему, дьяволу, представшему в одном из образов, что некоторые и исполнили и от чего повредились умом, впав в слабоумие. Но тот, кто знает, сколь высока цена прощения грехов, кто знает свое недостоинство, тот лишь молитве внимает. Только тот, кто никогда не доверяет своим чувствам, проходит сквозь искушения без единой беды. Знай, брат или сестра, что, поступая так во все время покаяния твоего, обретешь благодатью победу, волю Божью познаешь, исполнишь ее всецело и спасешься.
     

Человек, молящийся умно-сердечно, получает от Господа милости, которые проявляются в том, что действие молитвы совершенствуется, ум освобождается от помрачения, сердце, сокрушаясь, все более очищается от страстей и грехов. Тем не менее молитва такая продолжает оставаться деятельной, то есть человек хотя и творит брань с дьяволом, демонами его и со страстями, предавая себя в волю Божью, но эта преданность Богу остается пока частичной. Это чувство не вошло еще в глубь сердца, не стало сердечным свойством, и все это потому, что вкоренен еще дьявол в сердце, утвержден в основании сердца корень корней - самость горделивая.
     

Так страдает и борется человек, днем и ночью не оставляя брани. Бесконечные искушения приводят ум в естественный гнев против страстей. Негодующий против зла ум исполнен сильнейшего желания более не грешить, а потому он с особенным тщанием ищет повсюду страстные проявления и молитвой немедленно умерщвляет их. И благодать неотходно помогает уму, оставаясь сама незаметной, невидимой для ума. Наконец, благодаря непрестанной внимательности, ум обнаруживает и самый корень корней, причину всех зол - гордость.
    

 Как только выявлен, с помощью Божьей, корень зла, вся брань обращается против гордости, которая благодатью исторгается наконец из сердца, усеченная смертельно в главу. Сердце вместе с этой последней страстью избавляется от всех страстей. В великой битве уничтожено место жительства сатаны, и сам он изгоняется вон из сердца. Находиться он там более не сможет, так как уже не существует в человеке обитель страстей с ее основанием - самомнительной гордостью. Негде дьяволу обитать и скрываться, он видим отовсюду и освещен, а света стерпеть он не может, ибо дьявол есть тьма.
     

В злобе готовится дьявол к единоборству, готовится сотворить последнюю брань. И предстает сатана молящемуся во всем своем ужасающем виде сущим во аде, с Иудой предателем на коленах его. Зрелище ада великое и страшное. Но сатана, пришедший в пламени ада на последнюю битву, видит свое бессилие. Молящийся и на сей раз не отвлекает ума от молитвы, разит врага сладчайшим именем Господа Иисуса Христа. Сатана приходит в испуг, дрожание, колебание, удаляется и исчезает, совсем покидая поле брани, оказавшись ничтожным пред именем Божьим в устах подвижника. И так свершается очищение ума от помрачения, очищение сердца и души от страстей, от греха и от дьявола. Начинается всецелое действие воли Божьей.
     

Последнее испытание было попущено Господом, дабы сатана был постыжен до конца, а подвижник стал бы искусным во всех искушениях, бывающих с молящимся. До этого времени молитва и благодать действовали извне, желая проникнуть в сердце, вводя в него ум, а дьявол боролся, находясь внутри сердца, что было для него весьма удобно. Теперь же благодать входит с молитвой в очищенное сердце, и Сам Бог вселяется в него как в обитель, изначально Ему предназначенную.
    

 Молитва на этом этапе подвига переходит в свою следующую стадию и из деятельной становится самодвижной. Здесь пролегает рубеж между двумя основными периодами жизни подвижника. Заканчивается деятельный период очищения и наступает период просвещения ума - период созерцательный. Отныне путь покаянного труда, путь делания ума плотского приводит к стяжанию Духа Святого. Здесь начало жизни духовной. 

Хочу так же отметить, что это великолепный знаток умного делания(это признают вроде бы почти все, даже не смотря на то, что он был катакомбником(не нынешним ИПЦ-шником а настоящим катакомбником из "непоминающих" патр.Сергия(Старогородского), вроде так??? если у кого есть иное мнение прошу поделиться...), уделивший в своей работе львину часть именно внутреннему тонкому деланию, не гнушался однако и советов, которые ныне почему то считаем грубыми...а я думаю, что в духовной жизни мелочей не бывает, вот приведу пример такого совета:

Подстилку на ложе ночном имей жесткую, но теплую, иначе можешь застудиться и сам себя опечалишь, явив препятствие себе в делании молитвы. Лиц другого пола, образы которых вызывает дьявол из твоей памяти, представляй лежащими в гробу, разлагающимися со зловонием во множестве червей. Вспомни о неизвестности и своего часа смертного, быть может, идут последние минуты твоей жизни на земле, после чего ожидает тебя за грехи мучение, не имеющее конца. Так мысли скверные и желания страстные быстро исчезнут.

И это не единственный пример...не потому ли мы ныне так часто терпим неудачу, годами прибывая в церкве и творя молитву, что пренебрегаем этими "грубыми" советами пологая, что борьба де "утончилась", времена не те и аскетика не нужна??? Не видя насколько эти "грубые" аспекты взаимосвязаны с тонкими...А ведь владыка Антоний судя по всему советует не от малоопытности :-)

Вобщем предвижу критику, но свое мнение я сказал, причем не для победы в полемике, а от сердца, потому как и сам был поражен своей догадке, когда вспомнил про эти места в книге...вот и поделился...а там пусть каждый сам думает...

Феофан Затворник отпределяет самость образно, как корень всех грехов. Хотя определение несколько расплывчатое, с ним можно согласиться. Главный недостаток этого определения (вообще отношения к самости) в другом. Оно половинчатое, не полное, поскольку не учитывает очень важный момент: самость также является главным способом организации падшего человека. Отнять у падшего человека самость - это значит отнять у него жизнь: человек умрет. Вот и Феофан Затворник отмечает, что на самости держатся все страсти. И не только страсти - добавлю я. 

Разруби узел самости, и все у человека посыплется. Это очень важный момент, который надо учитывать на этапах избавления от самости (о чем, надеюсь, буду говорить позже).

О принципе послушания, как лучшем способе борьбы с самостью, можно согласиться, но только до того места, когда этот принцип абсолютизируется и становится орудием самости. Феофан Затворник высказывает общее место аскетических наставлений о послушании как абсолютном оружии, когда и истинное послушание у дурного старца идет в зачет спасения. Это место также оспаривается у других отцов, которые совершенно верно (по моему мнению) замечают, что рядом с дурными скорее не спасешься, а развратишься. Такое понимание соответствует и практике, и здравому смыслу. Если и спасаются рядом с дурными, то не благодаря их дурноте, а вопреки. Чаще же сами гибнут. Таких отрицательных примеров подвизания (под руководством тех же младостарцев) пруд пруди.

Немного офф-топа. Подвижнические наставления содержат в себе множество бесценных жемчужин аскетического опыта. И при этом они перегружены... хотел сказать бабскими, но в данном случае старческими сплетнями, в них много и устаревшего, не применимого в настоящих условиях. Поэтому этими наставлениями ныне - умом почитая их - на практике мало пользуются, поскольку тот, кто начинает применять эти наставления в своей жизни буквально и без разбора, терпит крушение. Это отдельная тема...

В следующем сообщении постараюсь сказать об некоторых характерных чертах самости: ее развития, замещения-делегирования и умаления.

 Никодим Святогорец:

"Со времени преступления прародителя нашего мы, несмотря на расслабление своих духовно-нравственных сил, обыкновенно думаем о себе очень высоко. Хотя каждодневный опыт очень впечатлительно удостоверяет нас в лживости такого о себе мнения, мы в непонятном самопрельщении не перестаем верить, что мы нечто, и нечто немаловажное. Эта, однако ж, духовная немощь наша, весьма трудно притом замечаемая и сознаваемая, паче всего в нас противна Богу, как первое исчадие нашей самости и самолюбия и источник, корень и причина всех страстей и всех наших падений и непотребств. Она затворяет ту дверь в уме или духе, чрез которую одну обыкновенно входит в нас благодать Божия, не давая благодати сей войти внутрь и возобитать в человеке. Она и отступает от него. Ибо как может благодать для просвещения и помощи войти в того человека, который думает о себе, что он есть нечто великое, что сам все знает и не нуждается ни в чьей сторонней помощи? Господь да избавит нас от такой люциферовской болезни и страсти! Имеющих эту страсть самомнения и самоценности Бог строго укоряет чрез пророка, говоря: горе, иже мудри в себе самих и пред собою разумни (Ис. 5, 21). Потому апостол Павел и внушает нам: не бывайте мудри о себе (Рим. 12, 16). "

Самость не есть что-то плотное в нас наподобие злокачественной опухоли, с чем необходимо вести упорную борьбу.

В моем представлении самость есть предшественница сформированной человеческой души. Это есть некое исходное вещество из которого может быть построена реальная человеческая душа, путем прохождения через определенные фазы становления.
Первое и самое необходимое для «вновьприбывшего» в этот мир человека – это выработка методов соотнесения с этим миром. Тут необходима материальная или чисто практическая самость. По мере роста возникает ощущение своей отдельности от других и появляется эмоциональная форма самости, реагирующая на проявления других людей, ровесников или родителей.
Потом возникает понятие совести в человеке и он становится в состоянии отделять свою низшую природу от высшей. Эту форму самости можно назвать различающей.
На дальнейших этапах человек сталкивается с главным препятствием на пути формирования своей истинной души –эгоизмом. 
Эгоизм - это отрицание любой реальности, кроме своего собственного существования, и отвержение любой другой воли, кроме своей собственной. Это определение было бы правильнее простого названия «эго», которое как уже мы давно обозначили в полемике  как латинский перевод слова «Я».

Преодоление эгоизма и ведет к созданию истинной души или истинной самости, которая не растворяет личную индивидуальность, а придает ей полноту проявления.

В развитии самости я бы выделил три ступени. 

Первая - мирская. Человеческий мир построен на самости, и самость является его двигающей силой. С рождения ребенок попадает в условия, в которых идет формирования его характера в самостном ключе. Успех всей жизни человека зависит от того, насколько он имеет развитый эгоизм. Очевидно, что люди с развитым и организованным эгоизмом занимают ключевые позиции в управлении обществом.

Вторая ступень - подвижническая. Человек, встающий на рельсы сознательной перестройки себя, развивает свои самостные свойства в ускоренном порядке. Причем развитие самости, как я уже неоднократно говорил в другой теме, может идти под видом борьбы с самостью. Самостный человек борется со своей самостью самостными способами. В результате такой борьбы искореняется лень, безволие, тепличность, зависимость от хороших условий, от хорошего питания и пр. Такая борьба позволяет побороть или задвинуть подальше грубые страсти. И такая борьба развивает страсти тонкие. В ходе аскезы могут открыться и разные способности.

Третья ступень - благодатная. Приход благодати кардинально меняет ценностные установки человека. Человек опытно узнает, что возможно иное состояние, когда мир больше не замкнут на него, и любовь изливается, ничего не требуя взамен, из сердца. Но уходит благодать, быстро стирается память блаженного безэгоистического состояния, и самость пытается присвоить себе все плоды посещения Духа. 

Настоящая брань начинается с этого момента - прихода благодати. До прихода благодати и брани-то не было как таковой, а только серое мучительное противостояние эгоистического мира. На этом этапе и познается простой факт: не придет благодать - и не выправишься, и не справишься со своими недостатками. Ушла благодать - и начинает наступать тьма, которая раньше, до познания благодати, казалась ярким светом. И тьма пытается поглотить все результаты. Здесь душа и начинает слезно искать Бога. На этой, третьей, ступени эгоизм утончается и начинает растворяться... Но тонкая оболочка его, поддерживаемая духовной гордостью, остается еще надолго. 

Все, надеюсь, понимают, что я дал грубую схему (не претендуя).

Теперь о трех видах самости, сообразно трехсоставности человека.

1. Самость умственная (ментальная). Живет долго, хотя и прорывается относительно быстро. Даже на первой ступени самости (мирской) человек начинает понимать, что у него есть самостные недостатки, которые требуют исправления. Понимает самостным умом - и пытается исправить. Умом-то понимает, но исправить оказывается тяжелее. Истончаться и прорываться умственная самость начинает на второй и третьей ступени, когда человек умом же понимает, что своими силами не способен сделать ничего. Такое понимание, вызванное приходом благодати, открывает всю греховность собственного состояния - до оцепенения, до ужаса... После такого прорыва человек может решиться на самые неожиданные поступки: уехать в какие-нибудь дебри, уйти в монастырь. А "всего лишь" произошел кратковременный разрыв в самостном видении мира.

2. Самость страстная (и эмоциональная). Ум, постепенно освобождаясь от самостных пут, с ужасом видит плачевность состояния своей подруги-души и пытается ее исправить. Здесь-то душевная самость и показывает свои острые зубы. Она мстительно и со смехом сжирает все добрые поползновения очищаемого ума. Ум с чувством не в ладу часто бывает и у подвижников... 

3. Самость плотяная. Так говорит об ее действии ап.Павел: Ибо знаю, что не живет во мне, то есть в плоти моей, доброе; потому что желание добра есть во мне, но чтобы сделать оное, того не нахожу. 

Желание добра - появляется у страстной натуры, когда уходит страстная самость, и очищенный ум видит это желание, а плоть живет по-старому...


Смерть самости - это переломный момент в умственной, душевной и (полагаю, в очень редких случаях) физической организации человека. Думаю, о полной смерти самости на умственном и душевном уровне говорить не приходится, поскольку человек продолжает жить в этом эгоистическом мире, а взаимодействовать с другими эгоизмами приходиться с применением собственной самости.

Когда умирает умственная самость, человека покидают умственные силы, он становится на какое-то время беззащитным умом, голова может сильно болеть... Крышу просто сносит. До сумасшествия один шаг. Впрочем, такая неприятность может случиться, если ум до конца не готов (не очищен).

Когда умирает страстная самость, страстные и даже жизненные силы покидают человека. И как результат: обессиливание, апатия, уныние, психические и физические расстройства на время охватывают человека, пока не совершится перестройка его душевного тела. Иногда на этом этапе весьма подвигаются рассудком или умирают. Тяжелый и мучительный этап, может длиться годами.

Когда умирает самость тела, умирает и человек. Это смерть физическая. 

О самости тела потому говорить трудно, что тело человека - чуть ли не самый забитый и забытый его инструмент. Практически любая аскетическая практика относится к телу пренебрежительно.

Я уже говорил неоднократно, что самость не только ложное "я", но и способ организации человека. 

Например, государственное правление (правительство) не только правитель и его окружение, но и способ правления. Если ликвидировать правительство (в принципе), произойдет распад государства и наступит анархия. Государственное правление (будь оно атеистическое, языческое или христианское) насквозь эгоистично, однако, это не означает, что его надо разрушать. Продолжу аналогию. Эгоистична правящая верхушка (организующая жизнь государства), эгоистична интеллектуальная элита (ответственная за ментальную деятельность государства), эгоистичны народные массы (душевные силы государства). Это понятно. Но и эгоистична и физическая инфраструктура (заводы, здания, дороги, границы и пр.) государства, которое должно развиваться, защищаться и охранять, обмениваться, нападать... 

И вот ап.Павел говорит: ибо знаю, что не живет во мне, то есть в плоти моей, доброе; потому что желание добра есть во мне, но чтобы сделать оное, того не нахожу.

Знает он очищенным умом (свободным от эгоизма), желает очищенной душой (это страстная сила), но в плоти не находит доброе, что живет в нем, и не может с этим справиться.Если не может справиться, значит это нечто живущее и не доброе как-то организовано, чем-то питается и управляется. Вот я и называю способ управления этим нечто - плотяной самостью. Если тело есть, если оно живет по своим законам и в него внедрено что-то  не доброе, с чем не справиться, когда уже очищены ум и душа, то управляет телом (в ветхом его состоянии) некая недобрая сила, и способ ее управления - самостный.



Под самостью я понимаю не только ложный центр, но и способ организации (различных сил) человека со стороны этого центра. Ранее я уже говорил об этом.

Даже если так. То демонический центр скорее не организует, а дезорганизует силы человека, приводит их в состояние хаоса, демонизирует, делает больными и разлагает, что в принципе мы все наблюдаем в нас самих, имхо, если посмотреть на человека который всю жизнь плыл по течению и не пытался сопротивляться(не искал средства против) этого дезорганизующего центра, то мы увидим( и часто видим в себе и в других) полуразложившуюся личность семимильными шагами идущую к погибели....

"Даже если так..."  Рад, что наконец заметили.

Нет не увидим такой полуразложившейся личности. Это совершенно не так. Чем более развит эгоизм и лучше организован, тем более состоятелен человек, им обладающий, в этом обществе. Это общеизвестно. Вот и демоны имеют свою иерархию. Чем более организованно и эгоистично невидимое существо, тем оно выше по иерархической лестнице.

Цитировать
В теории,приход благодати и переключение из состояния самости в состояние Любви(стяжание Святого Духа?, обретение центра в Боге, Духе), должно оказывать только самые благоприятные воздействия.

То что Вы описываете в соих стадиях немного не согласуется с этим, или же то что Вы описываете является результатом неверной, ошибочной "борьбы с самостью", ревностью не по уму и т.д....имхо...

Когда произойдет переключение, то благоприятные. Благоприятные - в смысле присутствия Духа. Ближние же начинают охоту за таким человеком, он - гоним. Да и тело часто болеет. В общем, читаем жития...

Я говорю о переходном периоде. А каким болезненным этот переходный период может быть... опять-таки читаем жития.


Итак, резюмирую (на основанию двух последних тем о самости).

Я не буду давать определения самости. Примем общее место: самость подменяет собой истинное "я" (истинную личность).

Как мы выяснили, о самости (русские) православные подвижники начинают говорить только со второй половины 19-го века, и тема самости в православной аскетической литературе только затронута. В этом смысле все, что я говорил о самости, особенно не с чем сравнивать, за исключением трех положений.

1. Следует ли уничтожать самость (как это звучит в интервью архимандрита Дионисия американскому религиоведческому журналу) или упразднять самость (по моему мнению)?

2. Следует ли с самостью бороться (как у Феофана Затворника) или следует сосредоточить основные усилия на взращивании ростка новой жизни, и тогда самость будет терять свои позиции?..

3. Также я считаю, что самость не только подменяет (истинное "я"), но и организует человека в его падшем состоянии.
---

1.

Уничтожение от упразднения отличается, прежде всего, насильственностью и разрушением. Упразднение иногда может использовать насильственные методы, чтобы сломать отжившее, но только как второстепенные. Цель упразднения - отвести и растворить (дать исчезнуть) то, что подменяет истину. В этом смысле уничтожение ниже, меньше и грубее, чем упразднение. Упразднение же включает в себя, как второстепенную часть, уничтожение.

2.

Борьба (как и уничтожение) не может быть первостепенной и самодостаточной вещью. Первостепенно созидание в Духе. Если бороться и не созидать, то вместо души останется выжженная пустыня, вместо ума - ветер, вместо тела - мертвое бревно. Созидание в Боге - жизнеутверждает и преображает человека. Однако, и созидание может включать в себя, как второстепенный элемент, борьбу, пока есть противопоставление.

Соответствуют ли мои воззрения святоотеческим принципам. Я полагаю, полностью. И это соответствие легко увидеть, когда святоотеческий опыт излагается в большей полноте, как, к примеру, у свт.Григория Паламы (в другой теме о самости цитаты приведены).

Когда же в аскетических поучениях делается упор на уничтожение и борьбу, надо помнить, что излагаются подготовительные методы и приемы, которые никогда не заменят созидающей милости Божией и домостроительства Духа.  

3.

Самость должна исчезнуть, но самость и организует человека.

Очень важно, понять, что без милости Божией борьба с самостью с целью ее уничтожения может вестись только самостными способами. Самость борется с самостью, чтобы себя победить! Это величайшая ловушка, в которую попадают многие подвизающиеся. Результаты такой борьбы плачевны: человек из нее, если и выходит, то изломанный, высушенный либо, что в стократ хуже, взматеревший в своей самости.

Безусловно, тяжело "сразу" осознать, что многие аскетические приемы, направленные на борьбу с самостью, самостны. 

(Есть еще один пункт, который я не рассматривал (а только как-то заявил о нем). Это передача (делегирование) своей самости коллективному эгоизму.)


Приведу такой образ. Зародыш в семени покрыт семенной кожурой. Кожура защищает семя, и воспринимаем мы семена растений по их кожуре. Семя развивается, кожура твердеет... Только когда семя созреет и упадет в землю, под действием земных соков начнется прорастание зародыша растения. Тогда и прорвется кожура, и спадет она... Также и бутон растения наливается - под защитой верхних листьев, которые, когда придет время, раскроются - и появится цветок. Если кто вздумает преждевременно сломать кожуру, разбить скорлупу, раскрыть бутон - ничего хорошего не выйдет. И если травить и умерщвлять кожуру будет якобы ради зародыша - все семя погубит.

Вот и самость... Подобна она кожуре семени, и скорлупе яйца, и верхним листьям бутона. Пока не созреет зародыш (внутренний человек), умерщвлять самость - убивать всего человека. Внутреннее давление пробуждающейся жизни должно сломать скорлупу, раскрыть кожуру или бутон самости, и тогда будет преображаться человек. И искусственно этот процесс ускорить нельзя, иначе получиться урод, или засохнет растение или цветок. И посмотрите, как долго зреет семя и бутон набирает силу. Также долго и развиваются самостные свойства человека. Только бывают и пустые семена, и гнилые бутоны...

Для полнокровной жизни (которую и пришел дать Господь) уничтожение самости не годится. Там, где она уничтожается, там и человек уничтожается. Либо дается иллюзия уничтожения самости, а самость переносится в монашеское (или какое-либо другое) хранилище.

Самость должна преобразиться: отпасть, как кожура семени - только тогда, когда зародыш этого захочет - самим током дарованной ему жизни свыше. 

И развивать, конечно, надо не самость человека, а самому человеку следует развиваться.

Скорлупа ореха - это хорошо или плохо, естественно или противоестественно? Нам нужно ядро. Однако, если мы орех расколотим, не вырастет новое дерево. А самость человека - это плохо или хорошо? Если мы ее "расколотим", что останется от человека? Или мы научимся видеть мир в единстве и непрерывном становлении и будем находить место любой вещи, доколе она не изживет себя и будет превзойдена и преображена в свете истинного источника.

Хочу дать еще таоке пояснение. Мы можем долго говорить, откуда или через кого пришла (развилась, подменила и пр.) самость. Мы можем долго обсуждать, что будет вместо самости - там - в жизни будущего века. Только вот проблему самости решать надо не в прошлом и не в будущем, а сейчас.

Либо мы принимаем, что самость является одним из основополагающих принципов существования и развития человека, неизбежным и необходимым на данном этапе, либо считаем, что она - зло. В первом случае мы направлены на преображение самости, во втором - на ее уничтожение. Я считаю, что путь уничтожения самости с неизбежностью ведет к попытке умертвить весь мир (мир своих чувств, мыслей, тела...). Поскольку уничтожить мир невозможно (без собственной смерти), от мира сбегают. Монашеское бегство от мира - идет от нереализованного желания переделать и расправиться с миром. Не можем переделать и не можем принять - сбегаем... А самость остается.

Пришла уже (и давно пришла) эпоха целостного ума, который не делит мир на плохое (то, что надо уничтожить) и хорошее.

Не умеющий молчать умом захватывается (в согласии или борьбе) потоком глобальных перемен - и тонет в нем. Не имеющий цельного видения обречен поднимать до небес стены своего отчуждения

Самость защищает человека, побуждает его к развитию через присвоение, она обладает цементирующей и центростремительной силой... она необходима. И отмирает - отпадает как ненужная кожура семени - только через внутренний рост и развитие человека. Преображается человек, самость же исчезает. Но исчезает она не сразу, проходя через длительный цикл становления, взросления и развития.

Самость можно еще сравнить с мешком, в который сложены вещи, и мешок туго завязан... Или с надутым воздушным шариком, на котором нарисован внешний человек. Чем больше присвоено вещей, тем больше мешок принимает округлую форму, чем сильнее надут шарик, тем он больше и и лучше видны прорисованные черты.

Человек с неразвитой самостью ленивен, туп и ограничен, он обладает рабской психологией (типа: мое - хорошо, чужое - всегда плохо). Человек с развивающейся самостью энергичен и предприимчив, он - наемник на земной ниве, и к Богу, когда начинает идти, идет как наемник: через посты, подвиги, умерщвления страстей и прочий набор известных приемов. И вся аскеза - вот парадокс - только развивает самостные свойства (человека и/или организации, в которой он находится), потому что их и надо развивать. И одновременно (если путь верен) происходит сдача своих самостных полномочий Господу: не я, но Ты! не моя воля, но Твоя! Так открывается - по этапам - сыновство... Самость становится прозрачной, она истончается - и начинает исчезать, а взамен ее выходит истинное Я человека. 

И когда приходит благодать к человеку, она ведь не уничтожает его самость, но побуждает человека к духовному развитию, она раскрывает и его душевные способности. Основополагающий принцип самости требует присвоения этих даров себе (или - настойчиво повторяю - своей организации). Начинается присвоение - и тогда благодать уходит. Откроется Богу человек в покаянии, снова вернется благодать. А затем отступит... Так и происходит медленный процесс преображения самостных свойств: не я, но Ты, не моя воля, но Твоя.

Пшеничное зерно ведь не просто умирает (становится навозом), но преображается в новую жизнь. Как раз те, кто призывает умерщвлять самость, если и сеют пшеничное зерно, то уже не цельное, потому что решили раньше времени - искусственным способом! - очистить зерно (жизни) от кожуры (самости) - и убили его. Мертвое зерно, пав землю, сгниет и не даст никакого плода...

Отвергнуться себя, взять свой крест - это притчевые образы. Вы же не понимаете их буквально, по типу: содрать с себя шкуру и отвергнуть ее, взять на плечи материальный крест... Отвергнись себя - означает, что человек должен превзойти себя (свою самость), открыться Господу, но не означает, что должен умерщвлять себя.

А те люди, которые еще не способны идти за Господом, они ведь не оставлены Им. Когда будут готовы (как работники 11-го часа), Господь и их призовет...

в тех примерах, которые Вы привели, участие Господа может быть и весьма опосредованным. Вот посмотрите: человек с развитым эго, собранный и целеустремленный, если чувствует неудобство (или опасность) от дурных привычек, то отказывается от них. И при этом его эгоизм (самость) развивается. Важно же делать движение отказа (от дурного) ради Бога. Теперь по существу вопроса. Старые привычки укоренены зачастую очень глубоко, их много... Они цепляются друг за друга. Поэтому первая настоящая победа - отказаться от каких-то "первых" привычек. Тогда откроется новый простор, и скоро будут видны другие привычки-проблемы. И надо браться за них. А потом "вдруг" окажется, что приходит старое, потому что корень проблемы еще не был вырван. И новый виток работы. Это долгий труд по переделыванию себя (ради Бога). Безусловно, это шаги к преображению, но еще не оно само

Итак, мы выявили две стороны самости. Одна, очевидная, представляет самость как направленность на себя, любимого, находящегося в центре мира. Другая - способ организации (падшего) человека, без которого, пока человек не преображен, не будет и самого человека. И это все одна самость... И получается, если человек борется с самостью, он борется сам с собой - при помощи самости. Это порочный круг любой аскетики, если она без благодати и без укрепления свыше.

Я уже неоднократно говорил, что аскетика - только развивает самостные свойства человека, и аскетические приемы могут быть направлены на достижение любой цели. Мне кажется, это положение не услышано. Не услышано потому, что ломает сложившееся отношение к аскетическим упражнениям - как божественным заповедям


Вслушайтесь. Аскеза (сама по себе) только развивает самостные свойства человека. Неправильная аскетика человека разрушает. Аскеза, оторванная от любви, человека губит. И при этом аскеза остается одной из основных двигающих сил монашества. Человек борется со своими недостатками - и на этой борьбе его самость развивается. Развивается в том смысле, что часто становится тоньше, незаметнее - и при этом сильнее и больше. Аскеза - характернейший пример профессионального развития самостных свойств. "Знаменитый" дуальный ум должен сделать сбой на этом положении

Образ борьбы в аскетике (любой, не только православной) - один из самых распространенных. Борьба с помыслами, борьба со страстями, умерщвление страстей, умерщвление тела - на этом поприще сделано так много, об этом так много сказано... Чем грубее аскеза, тем прямолинейнее приемы борьбы, которые становятся откровенным самоистязанием. 

И вот зреет понимание, что грубые приемы борьбы оказываются неэффективными. Оказывается, борьба с помыслами только усиливает помыслы, борьба с физическим телом только ослабляет тело, делает его слабым и болезненным. Борьба со страстями... самый закрепленный образ. И здесь просачивается понимание, что цель в изменении душевных сил не умерщвление страстей, а их преображение. А ведь об этом говорил еще давным-давно прп.Григорий Палама.

Так что, борьба не нужна? Очень даже нужна, но она должна носить подчиненный характер, если мы хотим преображения, а не самоистощения... Первостепенной задачей всегда была созидательная работа: призыв Божьей благодати, которая очищает и изменяет нас. Борьба - подготовительный этап, борьба - это и защита в период созидательной работы. Но борьба - сама по себе - разрушительна. Боремся с телом - разрушаем тело, боремся с помыслами - усиливаем их, боремся со страстями - иссушаем и ожесточаем душу. В центре должна стоять благодатная созидательная работа, и тогда борьба позволит расчищать пространство для созидания в духе.

Самость стоит особняком. Святые отцы больше говорили о гордости - основной страсти человека. Если кто-то предоставит исследование по этому вопросу (самости), хотя бы начиная с свт.Феофана, было бы хорошо. Похоже, тема самости в православной аскетике практически не раскрыта. Или я ошибаюсь?

Самость, подменяющая истинное я человека, должна исчезнуть. И вот вопрос: только в борьбе и разрушении должна исчезнуть (раствориться или преобразиться) самость или, прежде всего, в созидательной работе над собой? Для меня очевидно, что созидательная работа, выполняемая в человеке Духом и выполняемая человеком под водительством Духа, первична. И в этой созидающей работе первичен Святой Дух. Борьбе же следует отвести подчиненное место.

Однако, и сама-то борьба с самостью очень специфична, потому что очень легко может ее усиливать и развивать. Это усиление самости произойдет каждый раз, когда человек для борьбы с ней будет использовать собственные (всегда самостные) силы. Самость коварна, и каваллерийская атака на нее не поможет. 

Борьба - громкие кимвалы, борьба требует победы, борьба не терпит поражения. А созидает и пересотворяет человека любовь. Это азы жизни во Христе, и почему-то их постоянно забывают.

(Противоестественна не только самость, противоестественно само состояние падшего человека, поэтому человек себя и губит. Человек грешен, человек смертен, но это никак не означает, что он должен из-за этого факта убиться об стенку.)






Комментариев нет:

Отправить комментарий